Фрагмент допроса священника Василия Коклина:

 

— Следствием установлено, что вы, состоя членом контрреволюционной организации, руководителем которой являлся благочинный Воздвиженский, вели активную контрреволюционную деятельность. Признаете ли вы это?

 

— Нет, это я отрицаю.

 

— Следствием установлено, что вы выражали пораженческие настроения по отношению к советской власти. Признаете ли вы это?

 

— Нет, это я отрицаю и виновным себя в контрреволюционной деятельности не признаю.

 

Поскольку отец Василий отказывался признать себя виновным, ему устроили очную ставку со священником той же церкви, где он служил, Сергием Сахаровым, согласившимся после ареста давать нужные следствию показания:

 

— Сергей Николаевич Сахаров подтверждает, что вы являетесь членом контрреволюционной группы духовенства, руководителем которой был Владимир Федорович Воздвиженский, и вели активную борьбу против советской власти. Признаете ли вы это?

 

— Нет, это я отрицаю.

 

• 15/03/1938 Обвинение "участие в контрреволюционной группировке духовенства, ставившей целью свержение Советской власти с помощью капиталистических стран, к/р деятельность" Статья ст.58-10,58-11 УК РСФСР Приговор=высшая мера наказания - расстрел Групповое дело "Дело благочинного, протоиерея Владимира Воздвиженского и др. священнослужителей Ухтомского благочиния, Москва, 1938г." 

• Виновным себя не признал, отрицал «факты», приведенные священником Знаменской ц., к-рый согласился дать нужные следствию показания, лжесвидетельских показаний ни на кого не дал

 

Тройка НКВД приговорила священника Василия Коклина к расстрелу 15 марта 1938.

Расстрелян на Бутовском полигоне 5 апреля 1938 года.

​

22 августа 1958 года реабилитирован Московским областным судом. 

 

Канонизация

На Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 13-16 августа 2000 года, канонизировали в лике священника Василия Коклина в лике священномученика.

Дни памяти: Первое воскресенье перед 7 февраля(Собор Новомучеников и Исповедников Российских), 5 апреля(день мученической кончины).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Как крупнейшая в Российской империи конфессиональная группа, имевшая в ней государственный статус, Российская Православная Церковь воспринималась большевистским режимом не только как идеологический враждебный религиозный институт, но и как внутренний политический противник, очаг контрреволюции. До осени 1939 года политическое руководство СССР ставило задачу полной ликвидации православной церкви, распавшейся при активном содействии органов ГПУ-НКВД на различные легальные и нелегальные группировки (см. статьи Обновленчество и Катакомбная церковь); бо́льшая часть духовенства и подавляющая часть епископата к 1939 году были либо физически уничтожены, либо находилась в местах лишения свободы. 

 

Сегодня довольно точно установлены масштабы репрессий 1937-1938 годов. По данным рассекреченных архивов в эти годы было осуждено 1, 5 миллиона человек, из которых примерно 700 тысяч человек было расстреляно. Несмотря на то, что цифра в 700 тысяч убитых несопоставима с мифическими 50 млн., она все ровно огромна. И невинных, случайных людей, мучеников за Веру, из этих семисот тысяч убитых было великое множество. Достаточно посмотреть на списки убитых на Бутовском полигоне в Москве, или на Левашовской пустоши под Петербургом, чтобы убедиться в этом. Большинство в этих списках составляют простые русские люди, чаще всего рабочие, крестьяне, духовенство, так называемые «бывшие», даже дети. Совесть православного, да и просто порядочного человека, никогда не может смириться с этими ужасными убийствами. 

Гонения, война сделали свое дело — память о мучениках практически была стерта. Из сотен тысяч пострадавших за Христа менее тысячи были названы родственниками.